"Парламентская газета" заинтересовалась делом о поджоге "Пассажа" . Материал под заголовком " Фабриканты" из Ухты, или Как недобросовестные следователи три года "склеивали" дело" вышел в свет на этой неделе. ИА "Комиинформ" публикует его "без купюр".
"В небольшом городке Ухта, что в Республике Коми, никогда не вели военные действия. Но летом 2005-го там появилась братская могила. Ею стал торговый центр "Пассаж". 11 июля в разгар рабочего дня в здании вспыхнул пожар. 25 человек сгорели заживо. 10 получили ожоги и травмы.
Предварительное следствие пришло к выводу, что причиной пожара стал поджог. И что его совершили двое молодых ухтинцев - Антон Коростелёв и Алексей Пулялин. Органы предварительного следствия предъявили им обвинение по 11 статьям Уголовного кодекса России, в том числе "умышленное убийство двух и более лиц в корыстных целях путём поджога", "причинение тяжких телесных повреждений", "умышленное уничтожение чужого имущества". Молодым людям грозило пожизненное заключение.
Следствие было под особым контролем прокурора республики. На протяжении трёх лет, а именно столько длилось разбирательство, каждую неделю в республиканской прокуратуре на специальных совещаниях обсуждали ход громкого дела. В прессе регулярно появлялась информация о том, что виновные скоро будут наказаны. Точку в трёхлетней истории поставил Верховный суд Коми. 28 июня двум обвиняемым в поджоге торгового центра "Пассаж": 20-летнему Антону Коростелёву и 21-летнему Алексею Пулялину был вынесен оправдательный приговор. В тридцати томах уголовного дела, подготовленных гособвинением, не нашлось ни одного доказательства, которое суд смог бы принять во внимание.
Версия оперативно-следственной группы выглядела так. В день трагедии сотрудник милиции Х(озяинов)-ов заметил, что из торгового центра выбежали двое молодых людей. Он решил, что юнцы что-то украли, и бросился за ними. Догнать не догнал, но хорошенько рассмотрел. Молодых людей, которые практически в момент пожара уносили ноги от "Пассажа", разыскали и задержали.
То, что около полудня Коростелёв и Пулялин были в торговом центре с сумками, в которых и могла находиться жидкость для поджога торгового центра, подтвердили несколько свидетелей. Факт их нахождения на месте трагедии был зафиксирован на камеры видеонаблюдения магазина "Строймаркет". Пулялин покаялся в содеянном главным "авторитетам" Коми в записке - и эту записку нашли. Виновники под тяжестью улик во всём сознались. И подписали явку с повинной. Никаких вопросов. Кроме одного: как при такой доказательной базе можно было получить в итоге оправдание "в связи с непричастностью к преступлению"?
Главный свидетель давал очень внятные показания. Сотруднику правоохранительных органов не составило никакого труда припомнить мельчайшие детали. Об этом свидетельствовал протокол допроса. Х-ов назвал все. Точный рост подозреваемых. Цвет волос. Телосложение. Цвет одежды. И даже черты лиц. Например, "чуть суженный подбородок" одного из беглецов. Правда, показания он давал уже после того, как хорошенько рассмотрел подозреваемых после задержания. А вот в середине дня 11 июля рассмотреть их он не мог никак. На следственном эксперименте он показал, что видел Коростелёва и Пулялина с 40 метров. Черты лица на таком расстоянии абсолютно не различимы. Протокол допроса главного свидетеля, как показал один из членов оперативно-следственной группы, был сфальсифицирован. Экспертиза это подтвердила. Подпись под протоколом оказалась поддельной.
Случайные прохожие, которые видели двоих молодых людей у "Пассажа" 11 июля 2005-го около часа дня, давали показания не по одному разу. И противоречили друг другу и самим себе. Кто-то вспоминал двоих людей кавказской национальности, а между тем, кавказской крови нет ни у одного из подозреваемых. Кто-то - двоих тридцатипятилетних коренастых мужчин, а между тем тогда ещё подростки отличались на редкость худощавым телосложением. Разнились показания в части наличия или отсутствия головных уборов. Цвета волос. Одежды. Наличия или отсутствия сумок.
Вывод судей - показания свидетелей "явно подгоняли под версию о причастности к делу Пулялина и Коростелёва".
Подогнать показания пытались не только с помощью многочисленных и утомительных допросов. Свидетеля Р-ко взамен на показания о причастности Пулялина к поджогу освободили из-под стражи. Материалы дела это подтверждают. Свидетель содержался под стражей по другому уголовному делу. Его вызвали на допрос. Он дал показания о причастности к поджогу Пулялина и после этого без всяких на то оснований был освобождён.
Свидетельницу М-у (девушку Коростелёва) вызывали в МОБОП и допрашивали 12 раз. С одной только целью - заставить написать другу записку с просьбой признаться. И угрожали: не напишешь - сядешь сама. Показания, которые свидетели давали под давлением, суд тоже не принял. И указал на многочисленные и грубые нарушения требований закона.
Поставить все точки над "и" в противоречивых свидетельских показаниях могло бы всего одно доказательство. Видеозапись камер наружного наблюдения магазина "Строймаркет". Съёмка велась непрерывно. И на ней можно было бы как минимум разглядеть - были ли подозреваемые в нужное время в нужном месте. Материал сотрудники оперативно-следственной группы по всем существующим законам должны были изъять немедленно и беречь пуще глаза. Однако не изъяли. 11 июля об этом никто не вспомнил. А 12-го запись была утрачена.
Что-то предпринять можно было и тогда. Носитель всё же изъяли. Правда, как отмечается в материалах дела, "с нарушением процессуальных правил". То есть ценнейшее доказательство без всяких документов отправили в прокуратуру. А оттуда - в Москву. Московские специалисты провели работу с целью восстановления утраченной информации и подготовили справку о своем исследовании. К делу не была приобщена ни эта справка, ни сам носитель. Владельцам тоже не вернули. Несколько досадных оплошностей сотрудников прокуратуры привело к утере важнейшего доказательства.
Неоспоримое, по словам обвинения, доказательство - записки Пулялина - суд оспорил легко. В первой указано, что "Пассаж" заказали братья Махмудовы. Во второй сообщается о посредничестве Махмудова Фарида между Коростелёвым и заказчиками и содержится признание факта поджога. Пулялин якобы писал уголовным авторитетам, смотрящим по Коми, и просил прощения.
Обе записки были обнаружены сотрудниками Замоскворецкого УВД. В одной из камер. По их версии, слово "Пассаж" показалось милиции знакомым. Его нашли в Интернете и сразу же позвонили в МВД Коми. Начальник управления уголовного розыска Турдыев выслушал текст записки и попросил отправить её в республику. Через несколько дней, прибыв в Москву, он прочитал дубликат. Сама записка была отправлена сразу же.
По версии самого Турдыева, по телефону (звонок был на мобильный) о содержании записки ему не сообщили. Сказали только, что в ней содержится информация о "Пассаже". Турдыев срочно выехал в Москву, где лично изучил содержание записки, а потом распорядился отправить оригинал официальным путем со всеми сопровождающими документами. Осмотрев в ходе судебного заседания оригинал, Турдыев подтвердил, что видел именно эту записку.
В показаниях сразу видны несоответствия. Факты их только подтверждают. Рапорт и сопроводительное письмо свидетельствуют - записки были отправлены в Коми в тот же день, когда их нашли. Так что видеть оригинал Турдыев не мог. По данным операторов сотовой связи, не мог он и звонить в Москву. На его сотовый телефон не звонили из столицы. И сам он с него в столицу не звонил.
Вызывает много вопросов и тот факт, что покаянные записки (опять же непонятно, почему их две) Пулялин написал осенью 2006 года. Больше чем через год после поджога. И в тот короткий момент, когда из СИЗО его перевели в одиночную камеру, "в условия, максимально затрудняющие переписку". Не для получения ли этих признательных писем его и перевозили с места на место? Ни на один из этих вопросов судьи не нашли ответа в материалах дела. Записки были признаны "искусственно сфабрикованными доказательствами".
Последний аргумент обвинения - признания подозреваемых. Их показания и явка с повинной. Эти показания суд посчитал "Непоследовательными, противоречивыми и взаимоисключающими". Коростелёв сначала заявил о том, что совершил поджог один и по собственной инициативе (хотел отомстить продавщице, которая его оскорбила). Потом, что ему угрожали убийством и требовали, чтобы он совершил поджог. Потом появился заказчик - некий Махмудов. Он проинструктировал, что делать, и оплатил сделанную работу. Следствие с этой версией согласилось. Хотя в деле есть справки о том, что и в момент "заказа", и в момент поджога Махмудовы были в Дагестане.
Поджигатели путались и в мелочах. Описывали разные способы получения горючего. И разные варианты упаковок. Сходились Пулялин и Коростелёв только в одном. В том, что подожгли с помощью специальной жидкости из двух бутылок, которую разлили справа и слева от лестницы. Осмотр места происшествия показал - очаг возгорания был один. И он находился прямо под лестницей.
Во время осмотра был обнаружен "фрагмент пластика синего цвета с впаянными в него фрагментами хозяйственной сумки. Вероятнее всего - ведра. На этом фрагменте следы светлого нефтепродукта - вероятнее всего - дизельного топлива". Один из свидетелей слышал звук разливающейся жидкости. Звук был похож на то, как жидкость выливается из широкой емкости. В коридоре свидетель увидел жидкость, которая "распространялась по полу большой волной". Значит, для поджога использовалась одна большая емкость. Но никак не две бутылки.
Подсудимых во время следствия много раз этапировали в разные места, но в материалах следствия нет ни одного документа, который мог бы подтвердить обоснованность этих решений. Зато множество фактов, которые противоречат всякой логике. Коростелева определили содержать в ИВС "в связи с большим объёмом следственных действий". Но за 10 дней с ним провели всего 2 допроса. Видимо, результаты следователя не удовлетворили. Результат - 3 дня в карцере и ещё три недели в ИВС с той же формулировкой "в связи с большим объемом следственных действий". Но за это время следователь с Коростелёвым вообще не встречался.
Да и сами явки с повинной трудно признать таковыми. Во-первых, подсудимые заявили о том, что на них постоянно оказывалось давление. А во-вторых, потому, что сами явки противоречат каждой букве закона.
Явка с повинной это "добровольное сообщение лица о преступлении, о котором неизвестно правоохранительным органам или же об известном им преступлении, по которому заявитель к моменту обращения к уголовной ответственности не привлекался". К моменту подписания явки Пулялина не только задержали по подозрению в совершении поджога, но и уже предъявили обвинение.
В явке с повинной Коростелёва указана дата признания - 26 апреля. И дата подписания - 25 апреля.
Сомнения и несоответствия, которые следствие не смогло устранить. В одном деле - направление на экспертизу "жидкости в пластиковой емкости, линолеума - не менее 9 фрагментов, плинтуса - 5 фрагментов" и заключение экспертов об исследовании "бесцветной жидкости из бутылки, жидкости коричневого цвета из бутылки, жидкости в стеклянных бутылках, 12 фрагментов линолеума и 26 фрагментов плинтуса". Объектами экспертизы, стало быть, являлись фрагменты, которые не только туда не направляли, но даже не изымали с места происшествия.
Бесценные видеозаписи, которые производили на месте происшествия, с материалами уголовного дела в суд представлены не были. В сопроводительных документах указано - записи в прокуратуре Ухты. Но ухтинский государственный обвинитель заявляет, что в прокуратуре их нет.
Следователем по особо важным делам прокуратуры Ухты Григорием Чекалиным были выявлены факты фальсификации доказательств по уголовному делу. Он неоднократно докладывал об этом прокурору Ухты и руководителю следственной группы. Никаких мер предпринято не было. Несмотря на многочисленные жалобы свидетелей и обвиняемых, ни одно постановление следователя не было отменено.
Суд признал ряд доказательств недопустимыми, добытыми с нарушением закона, а материалы, представленные обвинением, - недостаточными для того, чтобы делать вывод о виновности обвиняемых. И отправил частное определение в адрес Генерального прокурора РФ. В нём - все факты нарушения уголовно-процессуального законодательства во время предварительного следствия. "Необъективность и исключительная небрежность" в работе следствия.
Уголовное дело, которое могло бы стать процессом века, результат трёхлетнего титанического труда сотрудников прокуратуры, рассыпалось в суде. Суд под председательством Валерия Кунторовского не оставил камня на камне от доказательной базы стороны обвинения. Три года прокуратура фактически исполняла ритуальные танцы на братской могиле погибших в "Пассаже".
