Женщина обратилась в суд с иском к Княжпогостской центральной районной больнице и Минздраву РК, чтобы взыскать с них десять миллионов рублей в качестве компенсации морального вреда.

В иске она указала, что в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи в ЦРБ ее новорожденный ребенок скончался.  

Как установил суд, в производстве следственного отдела по Княжпогостскому району следственного управления СКР по Коми находилось уголовное (ч. 2 ст. 109 УК РФ) по факту ненадлежащего исполнения врачами ЦРБ своих профессиональных обязанностей, результатом которых явилась смерть младенца. Ребенок скончался в республиканской детской клинической больнице.

В ходе расследования установлено, что в шесть часов утра в ЦРБ женщина родила ребенка. Через два часа после родов на фоне ухудшения состояния здоровья он был переведен в отделение реанимации и интенсивной терапии той же больницы, где после оказанной медицинской помощи в крайне тяжелом состоянии переведен в отделение реанимации и интенсивной терапии детской клинической больницы Сыктывкара.

Постановлением следственного отдела уголовное дело было прекращено в связи с отсутствием события преступления. В рамках уголовного дела назначалась комиссионная медицинская судебная экспертиза по причине смерти младенца и правильности оказания медицинской помощи.

Эксперты указали, что при оказании медпомощи на этапе Княжпогостской ЦРБ были выявлены дефекты, которые, согласно выводам экспертов, состоят в непрямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

Наступление смерти обусловлено характером и тяжестью основного заболевания, и прямая причинно-следственная связь между дефектами оказания медпомощи и смертью пациента не установлена.

В связи с несогласием матери с выводами экспертов была проведена повторная экспертиза. В ней сказано следующее.

Ребенок умер в результате заболевания, а не в результате действий (бездействий) медицинских работников. Выявленные дефекты оказания медпомощи ребенку и его матери не являются триггером отдельного патологического процесса, послужившего самостоятельной причиной смерти.

Соответственно, можно уверенно утверждать, что выявленные дефекты оказания медпомощи не находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти.

В связи с чем, степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, действием (бездействием) медработника в этом случае устанавливается.

Диагнозы роженице и ребенку были выставлены правильно и своевременно. Медицинская помощь была оказана с рядом дефектов, но спрогнозировать исход при условии соблюдения всех правил оказания медпомощи не представляется возможным, так как отсутствуют объективные методики формирования подобного прогноза.

Тем не менее, суд взыскал с Княжпогостской ЦРБ в пользу матери компенсацию морального вреда в сумме 130 тыс. рублей.