Недавно в приемную губернатора поступило письмо заслуженного работника Республики Коми, в прошлом депутата и члена Президиума Государственного Совета РК, известного общественного деятеля Галины Кравченко. Обратиться к главе республики Галину Кравченко вынудило горе — в феврале прошлого года умер ее 33-летний сын Сергей. По твердому убеждению матери, он умер из-за халатности врачей.

По факту смерти было возбуждено уголовное дело, которое велось медленно, за год сменилось несколько следователей. А 31 декабря прошлого года четвертый по счету следователь по почте направил матери постановление о прекращении уголовного дела.

Как пишет "Трибуна", 3 февраля 2015 года Сергей Кравченко поскользнулся на улице и упал, ударив колено. Через пару дней боль в колене не только не прошла, а наоборот, усилилась, и утром 6 февраля пришлось вызывать "скорую", которая отвезла молодого человека в больницу.

Как записано в постановлении о прекращении уголовного дела, "врач Васьков А.Б. пояснил, что больной находился в нормальном состоянии, передвигался самостоятельно, температура на момент доставления была в норме".

По результатам осмотра врач поставил диагноз: "закрытая травма правого коленного сустава". Была наложена гипсовая лангета. Доктор рекомендовал пациенту не нагружать ногу, а от боли принимать "кетонал". Завершая осмотр, врач напутствовал пациента словами: "Кости целы, езжай домой".

Следующий осмотр должен был состояться 13 февраля. Но не состоялся. Два последующих дня после посещения врача Сергей находился в доме у матери. Боли усиливались, уколы не помогали. Утром 8 февраля, в воскресенье, мать вызвала "скорую". Прибывшая бригада медиков, осмотрев больного, приняла решение о его госпитализации.

А утром 9 февраля Сергей Кравченко скончался. Согласно справке, причиной смерти явились молниеносный сепсис, постинъекционная флегмона правого бедра.

Умер он в окружении врачей, в отделении реанимации республиканской больницы. То есть в том месте, где спасают жизни самых безнадежных больных. А молодого мужчину, до этого практически не болевшего, занимающегося спортом и купающегося в проруби, спасти не смогли. По мнению матери, "проспали".

В ходе следствия было проведено две экспертизы — местная, минздравовская, и независимая, в Петрозаводске. "Свои" эксперты отметили, что при первичном осмотре врач действовал правильно. А вот "посторонние" специалисты пришли к другому выводу: "имелись все показания для госпитализации пациента уже на данном этапе".

При поступлении больного Кравченко в республиканскую больницу диагноз был установлен также неправильно. По мнению независимой экспертизы, после проведения лабораторного обследования имелись все клинические и лабораторные данные для диагностики тяжелого сепсиса и септического шока.

При сепсисе (заражении крови) требуются экстренные меры. Несвоевременная и неадекватная антибактериальная терапия приводит к повышению летальности с 23 до 52 процентов.

К сожалению, интенсивной терапии назначено не было. Как потом оказалось, доктора, осматривавшие больного, не заметили прогрессирующих воспалительных изменений в мягких тканях левой ягодицы и левого бедра, больному не был установлен диагноз "Флегмона мягких тканей" (флегмона — гнойное воспаление, не имеющее четких границ — Ред.). Как сказано в акте экспертизы, при подозрении на наличие флегмоны "выжидательная тактика является недопустимой". Необходимо было проводить операцию и удалять гной. Ничего этого сделано не было, пишет издание.

Однако следствие приняло за основу заключение местной экспертизы.

В постановлении о прекращении уголовного дела говорится: "Прямой причинно-следственной связи между смертью Кравченко С.С. от молниеносной формы сепсиса и выявленными дефектами оказания медицинской помощи не имеется".

Галина Кравченко считает, что такое заключение является способом снять с себя ответственность за ошибки и некомпетентность. По ее оценкам, экспертиза в РК проведена с одной целью — прикрыть халатность медицинских работников. В соответствии с законодательством бюро является "учреждением здравоохранения особого типа", которое входит в территориальную систему здравоохранения. А это позволяет "не выносить сор из избы".

Г.Кравченко надеется, что истина все же восторжествует. Все материалы по гибели ее сына находятся в центре судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства здравоохранения РФ. По плану, экспертиза будет проведена в начале следующего года.

У Г.Кравченко Сергей был младшим и единственным сыном. Ее старший — Геннадий — погиб в августе 1988 года в Афганистане.

Уже полтора года мать пытается получить от чиновников и правоохранителей внятный ответ на вопрос: "Почему "высокопрофессиональные" врачи не смогли правильно установить диагноз — отличить травму от гнойного артрита сустава – и довели человека до смерти?"

Заканчивает свое письмо Галина Кравченко так: "Я потеряла единственного сына. Государственная машина, которой я прослужила честно всю свою сознательную жизнь, меня уничтожила под корень. Я никому не задавала вопросы, когда государство вырвало в 38 лет у меня из рук старшего сына. Это была война. Но как можно смириться с наглыми отписками по поводу смерти моего здорового, не состоящего на любых медицинских учетах, сына? И поэтому буду добиваться наказания виновных".