Завершился XXV фестиваль оперного и балетного искусства "Сыктывкарса тулыс" имени Ии Бобраковой.
"Республика" постаралась осветить основные его моменты, но, учитывая, что фестиваль практически юбилейный, этого показалось недостаточно. Не хватало критичного, профессионального, принципиального мнения со стороны. По просьбе газеты в роли эксперта выступил председатель Союза композиторов Коми Михаил Герцман.
– Фестиваль открылся оперой Джузеппе Верди "Риголетто". Зрителям, судя по реакции, спектакль очень понравился. Меня лично смутило только одно обстоятельство: никаким образом, кроме как в программке, не был представлен режиссер-постановщик Борис Лагода. Хотя он и был в числе зрителей. На мой взгляд, никакие личностные отношения не должны препятствовать ни театральной, ни просто человеческой этике. Что вы думаете по этому поводу?
– Честно говоря, я даже не знаю, как описать эту ситуацию. Режиссер Борис Лагода поставил оперу, которая сразу уехала в Великобританию. За это время бедного Лагоду выгнали.
– ?!
– Ну хорошо, не продлили контракт, практически вынудили написать заявление по собственному желанию. Это другая история. Могу только сказать, что это человек другого темпоритма, который, понятно, не всех устраивает. И потом, у нас в труппе 19 человек поющих, а ни одну оперу не поставить без приглашенных. Это о чем-то говорит? Ну вот, после приезда из Великобритании ему "позволили" несколько репетиций, но пропуск в театр аннулировали. Я бы, честно говоря, "взорвал" театр после такого. Да, "Риголетто" – очень хорошо поставленный спектакль, но за время странствий по гастролям режиссура слегка развалилась, спектакль все это время был, что называется, "без присмотра". Артисты, и это было видно, много "навольничали", порой интонациями несли не ту смысловую нагрузку. Тем не менее это мог увидеть только весьма искушенный зритель. В целом постановка замечательная. А какие там дуэты! Вот любовный дуэт герцога и Джильды, например. Как он ее обольщает, как разворачивает в себе. Сама страсть! Как играл оркестр! Бесподобно, я бы даже сказал – неузнаваемо хорошо. Все было так подлинно, по-настоящему, тонко. Невзирая ни на что, я получил огромное наслаждение.
– Как известно, в этом спектакле впервые в истории театра были использованы декорации, отпечатанные на плоттерных станках. Кому-то это понравилось, другие сетовали на то, что рука художника всегда лучше. А московский критик так вообще увидел в оформлении исторические несоответствия. В частности, трон, украшенный лилиями – гербовым символом Франции, тогда как действие перенесено в Италию. Вы обращаете внимание на такие культурологические несоответствия?
– Тут можно соглашаться, можно нет. Мне декорации показались любопытными. Не знаю, может, кто-то просто хотел блеснуть знанием. Да, лилия – символ Франции. А, как известно, литературным источником "Риголетто" послужила драма Виктора Гюго "Король забавляется", которая была запрещена на родине поэта и драматурга и впоследствии перенесена на итальянскую почву. И все-таки главное в опере – музыка.
– Еще один спектакль, правда, не премьерный, но все же, – опера "Снегурочка". Любопытно, что зритель все идет и идет на спектакль, а ведь он уже два года в репертуаре театра. Явный успех!
– "Снегурочка" – сложнейший спектакль, когда он появился два года назад, то стал своего рода открытием в театральной среде республики. Потрясающая работа режиссера Лагоды – со всей этой славянской атрибутикой, в которую он вкопался. И притом он настолько тонко сократил музыкальный материал, ловко состыковавшись с дирижером. Придраться трудно. На нынешнем "Тулысе" я слегка не узнал спектакль. Дело в том, что при его рождении им дирижировал Антон Ледовский, а сегодня на фестивале – бывший наш главный режиссер, очень востребованный в Питере – Аркадий Штейнлухт. На мой взгляд, он несколько замедлил темп. А вообще самую лучшую версию "Снегурочки" я видел на сдаче спектакля, когда все герои были из молодых артистов. Почему-то у нас так заведено: на сдаче – молодые, на премьере – народные и заслуженные. Но в любом случае очень хороший спектакль я увидел в очередной раз, просто повеяло весенней свежестью. И еще раз пожалел о том, что нет в театре Бориса Лагоды.
– Ваша фраза: "Северу не хватало Востока" стала просто цитатой-спутником, когда речь заходит о балете "Тысяча и одна ночь" на музыку Фикрета Амирова в постановке Виталия Ахундова.
– Это очень яркое зрелище, а музыка Амирова похожа на горячее, терпкое восточное блюдо. Там такие диссонансные аккорды, будто что-то перченое запиваешь прохладным вином, которое пьянит тебя. Не могу сказать, что я восхищен этим балетом, я бы даже не назвал это балетом в классическом смысле. Тут все простенько: одинаковые вращения, прыжки, поддержки. Не сравнить, например, с "Жизель", где сложнейшая танцевальная партитура. Но, безусловно, это зрелище, погружающее нас в атмосферу сказки.
– Говорят, режиссеру не хватило громкости в оркестре?
– Да, на сдаче он нервничал: громче надо играть, громче! Ему явно не хватило ударных инструментов, на худсовете он высказывался, что его не устраивает тихая музыка. Это в то время, как мы все сидели оглохшие. Но мы-то воспитаны на "Жизели" и "Лебедином". Для нас Восток – новинка. Не скажу, кстати, что для меня эта музыка – шедевр: одинаковые композиторские приемы, одинаковые ритмы. Но все равно все молодцы, и хорошо, что в репертуаре театра будет такой "подперченный" спектакль.
– Многие зрители и критики, присутствовавшие на комической опере "Дон Паскуале" Гаэтано Доницетти, в один голос утверждают, что приглашенным солистам итальянских оперных театров и дирижеру Рафаэлю Масколо удалось передать настоящую атмосферу оперы-буфф. В нашем театре вы смотрели эту оперу не единожды. Что скажете?
– Безусловно, приезжие артисты пели замечательно. Хотя справедливости ради отмечу, что бас был не совсем бас, а все-таки баритон. Прекрасный был тенор – Джан Лука Пазолини, дирижер Рафаэль Масколо. Эту оперу очень интересно поставил Сергей Сушенцев, у него все было продумано, каждое движение.
А тут в первом акте как бы ничего и не происходило, итальянцы не играли, а только пели. Потом, все знают, что в опере бродячий сюжет – такой же, как в "Севильском цирюльнике" Россини или "Любовном напитке" Доницетти. "Севильского" очень хорошо в свое время поставила Ия Бобракова, и мы привыкли, что "противного старикашку" играет как бы толстый противный дядька. А у итальянцев… Вот героиня говорит: "Ты жирный старикашка", а старикашка – моложавый мужчина без намека на пузо. А напротив, Эрнесто оказывается вполне таким упитанным. Впрочем, спишем это все на оперную условность.
– Думаю, что наступает час икс, я знаю, как трепетно вы относитесь к Моцарту. Очень противоречивые мнения сложились относительно премьеры оперы "Волшебная флейта" в постановке Ольги Ивановой. Авторскую трактовку поняли далеко не все.
– Опера "Волшебная флейта" – сокрушительный провал. Режиссер Ольга Иванова оказалась совершенно не готовой к этой опере. А бедный Моцарт оказался несчастным корабликом в океане бесталанной, бессмысленной режиссерской фантазии. И это касается всего. Вот на сцену с современными блоками-кирпичами выходят вольные каменщики. Рабочий класс, а не строители мира, кем, собственно, считали себя масоны. Почему молнии сверкают во время тихой и спокойной музыки, а Тамино носится как сумасшедший с подушкой в руках? Это сон? Многие вещи совершенно необъяснимы. Режиссер повторяет одну и ту же ошибку. В ее опере "Моцарт и Сальери" герои сидят спиной друг к другу. Зачем? Что это за ход? В "Волшебной флейте" режиссер придумала, что Тамино будет Моцартом, который каждую минуту что-то пишет. Вы думаете, зритель понял этот замысел? Я опросил десятки зрителей – никто не понял.
Зачем этот "театр в театре", который окончательно запутывает и без того уже запутанную автором либретто историю? Почему любимая девушка Папагено ходит в образе дряхлой старушки? Зачем какие-то бессмысленные пантомимы? Что без конца вышивают девушки на улице? Зачем Папагено убивает Моностатоса?
Ответ один: потому, что так легче все поставить. Легче сделать вид, что ты делаешь нечто высокоинтеллектуальное, а если зритель не понял – сам дурак. Но кто ставит "Волшебную флейту" за две недели? Я знаком со многими оперными режиссерами, в том числе опытными, маститыми, они годами подбираются к этому материалу.
Вы слышали смех в зале? А ведь это должна быть комедия. Опера-зингшпиль – разновидность комической оперы. Я лично не слышал, а слышал лишь скрип мозгов: о чем это? Не буду углубляться в историю написания оперы, обо всем этом можно прочитать в интернете. Но у этого произведения свой философский подтекст. Сам материал – содержание – очень непростое и несколько сумбурное. Зная об этом, еще два года назад – на голосовании гранта главы республики, а опера ставилась на грант, я настаивал на том, чтобы опера шла в концертном варианте. Моцарт, пение, и никакой режиссуры. Но когда услышал, что оперу будет ставить госпожа Иванова, обреченно понял: опять будут черные капюшоны, которые были в трех из четырех поставленных здесь спектаклях, черная сцена, мрачные тона. Так и было. Плюс хор, который, не выучив немецкий язык, пел на русском.
Кому молились посвященные в опере? Озирису и Исиде? Так вот, я молюсь этим двум богам, чтобы у нас эту оперу избавили от режиссуры. Мечтаю о том, что настанет время, когда зритель пойдет на Моцарта, а не на бредовые фантазии режиссера.
Между тем я не могу не отметить замечательную работу практически всех наших солистов и оркестра.
– Сурово. Но согласитесь, что заключительный концерт фестиваля был достойным.
– Я бы сказал, что концерт стал еще одним спектаклем. С моей точки зрения, это был лучший финал за четверть века существования "Тулыса", а я видел все 25 концертов. Очень растрогал и порадовал всех номер, посвященный вдохновительнице "Сыктывкарса тулыс" – Ие Петровне Бобраковой. Под музыку увертюры Верди к его опере "Сила судьбы" (знаковое название и удачный выбор) на экране была продемонстрирована подборка фотографий и кинокадры человека, чье имя сегодня носит фестиваль.
Символично и то, что дирижировал увертюрой наш итальянский гость Рафаэль Масколо. Конечно, уместнее было бы начать концерт с этой ретроспективы, а не открывать ею второе отделение, что сделало эту акцию очередным номером концертной программы. Но что уж теперь поделаешь. Важно другое: этим концертом была поставлена прекрасная точка в фестивале. Что уж там говорить: конец – делу венец.