Бывший замглавы Печоры Леонид Литвак станет "паровозом" на предстоящих губернаторских выборах в Коми от партии "Коммунисты России". Об этом в эксклюзивном интервью газете "Республика" рассказал председатель центрального комитета партии Максим Сурайкин, побывавший в начале этой недели в Сыктывкаре.
Левый лидер, которого институт социально-экономических и политических исследований включил в топ-100 перспективных политиков России, кандидат исторических наук, один из инициаторов возрождения в 1998 году комсомольской организации в стране рассказал о том, как зарождалась партия, как он оценивает ситуацию в республике накануне выборов, а также дал оценку расколу в рескоме КПРФ.
– Вы делаете ставку на выборы в Госсовет Коми или же будете участвовать и в муниципальных выборах?
– Мы стараемся принимать участие в выборах на всех уровнях. Поскольку партия молодая, естественно, ресурсов закрыть все округа, возможности у нас нет, хотя мы к этому стремимся. Поэтому, безусловно, мы выдвинем список в Госсовет, выдвинем какое-то количество одномандатников. Сейчас мы подбираем кандидатуры, в нашем списке уже около сорока человек, и что самое интересное – на них уже началось административное давление. Выдвинем также список одномандатников в совет Сыктывкара, но с выборами в муниципальный уровень – пока сложности. Наша принципиальная позиция – выдвигать простых людей: молодежь, ветеранов, работников медицинской сферы и т.д., и на территориях подбираем людей, которых знают, у которых есть авторитет.
– Партия растет?
– Мы сейчас готовим отчет деятельности партии за первые три года и сами удивлены, что за это время нам удалось принять участие в 327 избирательных кампаниях: от сельсовета до уровня субъекта Федерации. У нас сейчас пятьдесят с небольшим депутатов в разных регионах. Например, в совете Хакасии два депутата, 6,5 процента мы там получили поддержку в 2013 году. Есть сложившиеся фракции в некоторых муниципальных советах, например в Белгороде и Адыгее. Недавно прошли дополнительные выборы в городе Балтийске Калининградской области. Из пятнадцати мандатов 12 получили кандидаты-самовыдвиженцы, и по одному получили "Коммунисты России", "Патриоты России" и "Справедливая Россия". Как видите, иногда мы выступаем лучше "Единой России" или КПРФ с ЛДПР.
– Насколько вы знакомы с ситуацией в Коми и на какой рассчитываете результат на выборах здесь?
– У нас региональное отделение пока не самое сильное, но состоит из местных товарищей, ситуацию они знают хорошо. Я, хоть и отвечаю за всю Россию и у меня за год выходит около ста командировок, уже изучал, чем дышит республика. Здесь достаточно сильное протестное настроение в связи с социально-экономической ситуацией в стране. Как и везде, у наших братьев-коммунистов тоже наблюдается внутренний бардак. Исходя из этого мы рассчитываем получить до семи процентов голосов. Потому что опыт показывает, что при хорошей работе половина левого коммунистического электората нам свое предпочтение отдает.
– Забираете голоса КПРФ?
– За первый квартал 2015 года институт социально-экономических и политических исследований Дмитрия Бадовского поставил нас на шестое место. А это значит, что впереди нас только четыре парламентских партии и "Яблоко". Фактически мы первые-вторые среди непарламентских партий. А все потому, что фактически создание нашей партии началось не в 2012 году, а задолго до этого. Когда после выборов в Госдуму в 2004 году в КПРФ начался внутренний кризис. Причиной тому стали не темные силы и раскольники внутри партии, как любил это повторять Геннадий Зюганов, а оттого, что перед выборами в списки партии Геннадий Андреевич протащил несколько десятков представителей корпорации "ЮКОС". Это крупный олигархат, который в 90-е годы разграбил госсобственность. После этого решения коммунистическое движение потеряло большую часть авторитета. И с 22-23 рейтинг КПРФ упал до 13 процентов, что не могло пройти просто так в душах и сердцах коммунистов. Около 50 тысяч коммунистов, ветеранов, многие из которых стояли у истоков возрождения компартии в России, приняли решение выйти из КПРФ. Долгое время мы пытались зарегистрировать свою партию в Минюсте России, сначала как Всероссийскую коммунистическую партию большинства (ВКПб). Затем после ряда неудачных попыток была создана мощная общественная организация, в которую вошли крупные комсомольские организации из регионов. И только в 2012 году нам удалось зарегистрировать партию "Коммунисты России", которая сразу же насчитывала порядка 650 региональных отделений – сказывалась большая подготовительная работа. Сейчас у нас 68 отделений в регионах, еще в пяти идет процесс регистрации. В наших рядах – истинные коммунисты, не согласные с идеологией Зюганова.
– А как вы прокомментируете обвинения КПРФ в том, что ваша партия создана для того, чтобы отнимать их голоса?
– Вы знаете, более ручной партии, чем КПРФ, сложно себе представить, и мы это видим постоянно, и в России, и здесь. Сама история нашей партии говорит об обратном, так как костяк ветеранского движения "Коммунистов России" – это отцы-основатели КПРФ. Молодежь в нашей партии – это члены комсомольских организаций, которые ранее также входили в КПРФ. Ветераны войны входят в нашу партию, их что, тоже Кремль завербовал в 42-м году? Нет, у нас собрались честные коммунисты, которые создают альтернативную компартию и которые не торгуют мандатами и не занимаются систематическим торгом с властью. Если КПРФ накануне производит различные чистки рядов, а потом принимает к себе сомнительных людей, то к нам переходят целыми обкомами и райкомами. В прошлом году в Татарстане из КПРФ к нам перешли 500 активных коммунистов, в этом году в Сургуте 40 человек написали заявления о вступлении в "Коммунисты России". В Ямало-Ненецком округе ушли к нам около 70 коммунистов. Но самым показательным примером качества нашей партии стало вступление коммунистов Крыма во главе с видным политическим деятелем Леонидом Грачем после воссоединения с Россией. Пять тысяч товарищей Грача приняли решение вступить не в КПРФ, а именно в партию "Коммунисты России", что очень симптоматично.
– На какие деньги живет ваша партия?
– Это один из самых популярных вопросов (смеется). В основном бюджет партии формируется из пожертвований тех, кто подрос из комсомольского возраста и стал зарабатывать в различных секторах экономики. Это небольшие деньги, но для того, чтобы собрать пленум, средств хватает. Хотя противостоять таким гигантам, как КПРФ и уж тем более "Единая Россия", мы не можем. Но потенциал наш наращивается, мы надеемся преодолеть пятипроцентный барьер в Госдуму. К счастью, во время предвыборной кампании в парламент всем партиям будут доступны центральные каналы телевидения, и это поможет нам в огромной степени. Потому что напечатать 20 миллионов газет и листовок, чтобы донести свою программу до левого электората, у нас возможностей нет.
– Вы сказали, что ваши сторонники в Республике Коми уже начали испытывать административное давление. Так происходит во всех регионах или только здесь?
– Ситуация везде разная. Есть регионы, где власть может позволить чуть-чуть демократии по принципу: "Единая Россия" возьмет свои шестьдесят процентов, а за остальные боритесь". Это характерно было для Белгорода, Хакасии. А есть регионы, где власть очень жестко давит. Скажем, в Карачаево-Черкессии, когда выдвинулся наш список и мы реально могли получить около тридцати процентов голосов, к половине местных кандидатов пришли либо с обыском, либо с уголовными делами, угрозой увольнения родственников и т.д. Все зависит от того, насколько конструктивно настроена власть на местах.
– В прессе иногда партию "Коммунисты России" называют самой динамично развивающейся из непарламентских партий в стране. В чем, на ваш взгляд, причина ее успешности?
– Динамично развивается наша партия потому, что ее ядро – это молодые коммунисты, которые привыкли работать по 15 часов в сутки семь дней в неделю и отдавать до ста процентов своего дохода партии. И хотя численный состав "КР" небольшой, но вот это ядро позволяет стены пробивать. Потом, у нас уникальный сплав молодежи и ветеранов партии. То есть, с одной стороны, это энергия и силы, а с другой – неоценимый опыт ветеранов, которые поправляют, наставляют, советуют, как не совершать ошибок. И третья причина: люди устали, что есть компартия, которая двадцать лет обещает прийти к власти, но в ее стенах ничего, кроме скандалов, продажи мандатов и черт знает чего. Исходя из этого у нас есть и электоральное поле, и поддержка, и потенциал, чтобы на этом поле работать.
– Чьи взгляды из других непарламентских партий вам близки, для того чтобы возможно объединить усилия для прохождения необходимого барьера в Госдуму или региональные советы?
– Конечно, в свое время нам были близки взгляды "Справедливой России", особенно когда она создавалась в 2007 году. Но потом стало ясно, что "СР" – это сплав правых и левых социал-демократов: лебедь, рак и щука. Нельзя сращивать несрастаемое, в одной партии они выглядят раскорякой. Но в части, где они выдвигают социальные инициативы по защите прав трудящихся, увеличению пенсий, изменению налогообложения с целью перераспределения средств на медицину и другие социальные расходы, мы их поддерживаем и можем договариваться. В тех вещах, где они проводят явно правую политику, мы их будем критиковать.
Из большого перечня непарламентских партий у нас рабочие отношения с "Партией пенсионеров". Они зачастую идут полностью с коммунистической программой. У нас хорошие отношения с партией "Родина", с "Трудовой партией России" и т.д. Если пойдет процесс ликвидации партий, а уже понятно, что две трети просто ничего не делают, уже никому не нужны и зачастую являются инструментом иностранного вмешательства в политику страны, то я не исключаю, что произойдет некое партийное слияние по направлениям.
– А как вы оцениваете работу КПРФ в регионах? Допустим, экс-руководитель рескома партии в Коми Вячеслав Шулепов возглавлял комиссию по ЖКХ в Госсовете, но этим инструментом практически не пользовался.
– Везде для КПРФ стало симптоматично то, что уже на уровне обкомов к руководству пришли откровенные коммерсанты, которые купили себе места в партии. Это страшная беда КПРФ, которая начала губить ее со страшной силой, и в таких случаях все больше и больше коммунистов переходит в нашу партию. Вторая категория – это старые члены КПРФ, которые еще со времен КПСС держатся за свои теплые места: кто-то является депутатом, кто-то в администрации работает, и его там держат по каким-то своим причинам, все они не заинтересованы, чтобы бороться с властью. Есть небольшие категории молодых коммунистов, которые начинают понимать, что делать, но их выдавливают из партийных рядов.
В Коми я не всех лидеров знаю, но с тем же Болеславом Скроцким мы близко знакомы с 1998 года: мы с ним вместе создавали комсомольскую организацию. Он всегда был очень активным парнем, и если бы был на первых ролях, возможно, оздоровил бы ситуацию в республике, но вряд ли ему сейчас дадут что-то изменить. Его, скорее всего, просто сожрут, как это везде в стране происходит. Как только начинаются выборы, всех активных коммунистов задвигают в сторону, а мандаты делят те, кто делит партийную кассу КПРФ. Я не исключаю, что по итогам выборов в Коми минимум треть коммунистов может перейти в наши ряды из-за внутренних скандалов. И мы их с удовольствием примем, потому что с рядовыми членами КПРФ у нас разногласий нет.
– Вы можете уже назвать какие-то персоны, которые идут "паровозом" здесь на региональных выборах?
– Уже принял решение о вхождении в нашу организацию Леонид Литвак, и мы с ним активно работаем. Полностью будет курировать выборы в республике первый зам ЦК партии Руслан Хугаев, он здесь уже живет два месяца. В отношении остальных лиц мы будем до момента выдвижения соблюдать интригу, потому что, если мы высветим сейчас всех наших локомотивов, они будут испытывать давление.
– Недавно вас включили в рейтинг "Сто самых перспективных политиков страны", в прошлом году вы участвовали в губернаторских выборах Нижегородской области и заняли там четвертое место. Кроме партийной работы какие цели вы ставите себе на ближайшее будущее как политик?
– Безусловно, на мне лежит ответственность за партию, и задача состоит ее укрепить до момента появления фракции "Коммунистов России" в каждом региональном совете и прохождение в ГосДуму. Если партия доверит, я буду баллотироваться в президенты России. Мы единственная партия из оппозиции, которая ставит перед собой задачу взять власть в стране и не боится об этом говорить. Даже Жириновский перестал говорить о том, чтобы взять власть в стране в свои руки. Мы же открыто говорим: стремимся взять власть в России, чтобы изменить социально-экономическую формацию, вернуться к социалистической системе. В истории есть много примеров бескровных революций, когда власть передавалась из одних рук в другие, и мы рассматриваем именно такой вариант развития событий. Но меня многие спрашивают, что означает моя заколка на галстуке в виде автомата Калашникова, на что я отвечаю, что это символизирует боевой дух. У нас в партии много офицеров, бывших военных, тех, кто отслужил в армии, и в случае, если не дай бог случится ситуация как на Украине и Донбассе и к власти в России придет какая-нибудь фашистская организация и начнется гражданская война, то мы не исключаем военного сопротивления для защиты народа. Но пока такого нет, мы видим, что, наращивая наши ряды и кадровый потенциал, возможен вариант возвращения к социалистическому строю, если президентом станет представитель компартии.