Новости Республики Коми | Комиинформ
Тогда: в 1998 г. - корреспондент ИА «Комиинформ»
Сейчас: директор компании «МИР»
- Я пришел в «Комиинформ» 20 марта 98-го года – как раз готовились документы о создании ГУПа, то есть в тот момент, когда агентство из частного становилось государственным. Тогда понадобились новые люди, и мы стали этими новыми людьми.
- А ты пришел откуда?
- Нас отправил небезызвестный Евгений Владимирович Хлыбов (в 1998 г. - главный редактор газеты «Молодежь Севера). Мы с Андреем Чернухой - студенты-филологи - занимались в творческой мастерской «Молодежи Севера». Ну как занимались? Писали что-то, что особо в газету не вставало - как внештатные корреспонденты подвизались. Однажды он говорит: «Нужна рабочая сила, идите к Кочанову».
- То есть ты начал работать в «Комиинформе» будучи студентом. И что ты делал? Челпановский, например, начинал как менеджер информации.
- Мы пришли, когда структура уже была достаточно определенная. К тому моменту было разделение на два отдела – общественно-политической и экономической информации. Мы были корреспондентами. А Челпановский уже был в должности ответственного секретаря.
- И в какой отдел ты попал, филолог?
- В общественно-политический. В марте 98-го как раз был чемпионат России по лыжным гонкам. И в первые же выходные я отправился на чемпионат России в Выльгорт. Самостоятельно добрался до стадиона, вечером отписал. Челпановский весьма удивился этому, кстати. Он, видимо, не ожидал, что человек с первого раза возьмет и что-то там напишет.
- А что это было по жанру?
- В классической классификации это называется «отчет».
- И его сразу поставили на ленту?
- Да. Фактически мое первое рабочее погружение состоялось тогда – на чемпионате России по лыжным гонкам.
… В «Комиинформе» приходилось заниматься всем – мы были универсальными солдатами. В первые же недели я рынком акций занимался, ничего в этом не понимая.
- А потом появилась специализация...
- Когда мы пришли, в агентстве всего 4 человека было – Миша Макаров, Саша Попов, Дима Челпановский и Ирина Юркина. В 98-ом году корреспондентский штат резко увеличился - до 12 человек. Большинство – студенты. Причем у некоторых возникли проблемы с учебой. Кто-то смог с ними справиться, а кто-то только через годы.
Потом опыт появлялся, костяк формировался, структура трансформировалась. На начальном этапе приходили Расторгуев, Борисевич. Черницын, который имел интерфаксовский опыт, два месяца сидел на выпуске. Главные редакторы были профессиональные, но работали кто год, кто несколько месяцев. В период становления именно Расторгуев очень сильное влияние оказал – на саму работу, на подачу, на стиль. Татьяна Борисевич тоже много привнесла такого опыта, который помог дальше развиться.
- В этом, наверное, есть своя прелесть – вы могли учиться у представителей разных школ…
- Фактически да – опыт разных людей, разные школы. У Расторгуева, если я не ошибаюсь, уральская. У Черницына – питерская. Нельзя сказать, что они кардинально отличаются, но свои нюансы есть. Создавалась творческая и романтическая атмосфера, когда ты - первопроходец, ты делаешь то, что до тебя в республике никто не делал, и при этом учишься и учишь других. У Расторгуева была практика еженедельных обзоров, на которых возникали интересные дискуссии по поводу стиля и подачи информации.
Что родилось в итоге? Когда пришло признание на международном уровне? И по какому поводу «Комиинформ» цитировало НТВ? Слушаем Захара.
- Конец 90-х дал почву для дальнейшего становления серьезной структуры. А когда агентство появилось, отношение к нему со стороны коллег было несерьезное. Хлыбов, скажем, очень поддерживал появление «Комиинформа». «Молодежка» с нами сотрудничала, всегда были ссылки на агентство. Остальные – кто подшучивал, кто называл «детским садом»…
- Удивительно, ведь «Комиинформ» - не первое агентство в мире. В России давным-давно были ТАСС, АПН, Интерфакс. Не верилось, что в провинции возможно нечто подобное?
- На мой взгляд, не многие понимали, что такое информагентство…
- … потому что никогда не пользовались лентой новостей?
- Да. И время такое было – появления новых средств коммуникации, пейджеров, сотовых телефонов, это момент бурных преобразований в жизни, и не многие четко понимали, что происходит.
- Пока не было интернета, и лента выходила в бумажном варианте, корреспондентам, наверное, не было смысла торопиться? Все равно лента выйдет только вечером…
- В он-лайн мы перешли в 99-ом году – имеется в виду, начали выпускать продукты днем. До этого все делалось вечером. В течение дня мы собирали информацию. В 7 часов приходил Расторгуев, люди еще пишут, компьютеров в то время не хватало – на 1 компьютер 3 человека. Пока один пишет, другие сидят на диване - очередь была. В конце ленту вычитывал Кочанов, поэтому иногда рабочий день заканчивался ближе к полуночи. А тому же Челпановскому надо было ехать в Эжву. Еще приходил Родов и говорил: «А Глава республики работает по 14 часов в сутки. Вы должны на него равняться». (Смеется) Но мы не были против – и сил хватало, и желание было, и интерес, хотя зарплаты были небольшие.
- А когда интернет появился, появился смысл торопиться? Конкурентов ведь нет…
- В виду отсутствия внятной конкуренции, мы работали без внешних раздражителей. Но были внутренние, которые заставляли ленту обновлять. И система стимулирования была: чем больше информаций напишешь, тем больше получишь. Кто-то ставил себе планку – определенный объем в день делать. И система управления создавалась, которая в том числе была направлена на то, чтобы обновление было в течение дня. То есть выпускающий редактор начинал бить тревогу, что у нас нет ничего. Ответственный секретарь бегал по кабинету, махал бумажками и кричал «я вас всех оштрафую, если до 12 часов не выйдет хотя бы один материал». И все срочно начинали писать, и сразу на ленте все появлялось.
- А где вы начинали искать информацию?
- У Славки Бочарова, например, были профсоюзы и угольные предприятия. Вот он всех, кого можно, доставал – Шумейко молодой тогда был и прочие – он с ними активно общался. Реально работали с информаторами. Становление пресс-служб в органах власти шло параллельно, мы во многом этому помогали, но пресс-релизов как таковых тогда не было. Мы работали, добывая информацию по телефону или в поле. Тогда было сложнее, но интереснее. Люди узнавали республику, знакомились с информаторами – соответственно, расширялся круг связей.
Повторюсь, была некая романтика, это было новое дело. Сейчас приходит понимание, что по большому счету поляну медиа и структуру медиа в республике именно появление «Комиинформа» изменило существенно. Формирование новых медиа в республике было заложено в 96-ом. «Комиинформ» был тараном и флагманом, который всю картину поменял. Все газеты, все СМИ подсели на ленты, чуть не закрылись все новостные отделы, и все разленились – еще тогда в этом начали обвинять «Комиинформ».
В чем еще была заслуга «Комиинформа»? Это кузница кадров. Я ее называю «мясорубка». Сейчас Захар объяснит, почему.
- Как ты думаешь, как сейчас будут развиваться информационные агентства? «Комиинформ» и «Комионлайн» конкуренты?
- Мы сейчас занимаем разные ниши. Есть две модели развития информагентств – это и западная практика показывает, и российская. Классическая модель – это лента в чистом виде, без комментариев, распространение по подписке сугубо без общедоступной web-выкладки. На уровне региона эта модель в чистом виде не может быть использована. Но если говорить о государственном агентстве «Комиинформ», скорее, это реализация именно классической модели. А «Комионлайн» идет по пути интернет-издания близкого таблоиду. Это когда фактически СМИ является общедоступным, разножанровым. И своей посещаемостью пользователи формируют рекламные доходы. Мы, можно сказать, разные ветки развития.
Беседовала Елена Мезенцева