.jpg)
В Сыктывкаре побывала с визитом политик и общественница из Израиля Орит Зуарец. Это ее третий приезд в Россию после того, как в 4-летнем возрасте вместе с родителями она покинула страну. Формально визит связан с концертом финского скрипача, организованном еврейской общиной в память жертв Холокоста, фактически же представитель Сохнута считает Сыктывкар светлым мирным городом, "уменьшающим ненависть в мире".
- Вечер памяти жертв Холокоста в Сыктывкаре начался с двух приветствий - на коми и иврите - чолӧм и шолом. Замминистра нацполитики Коми Вячеслав Попов и вы пошутили, что в них есть много общего. А может, это не шутка?
- Я могу сказать о иврите как о древнем языке. Древний язык влиял на многие другие. Мы видим, как язык развивается, люди привносят в него много нового, сам он кочует из края в край. И я думаю, что это действительно могло повлиять. Возможно, это связано с языком-прародителем. В любом случае, я думаю, что это большое поле для исследований.
Кстати, эти переплетения связаны не только с языком. Когда я была в Доме дружбы народов в свой первый приезд в Сыктывкар, обратила внимание на национальные костюмы, выставленные в залах. Они не еврейские, но очень много общего.
- Вы в Сыктывкаре в третий раз за полгода. Что привлекает вас в этом городе?
- Это очень гостеприимный город. Я работаю с еврейской общиной, и когда я приехала сюда, то поняла, что она живет не обособленно. В других городах ее члены общаются только между собой, а тут не так: у вас много национальностей, и они переплетаются, все маленькие общины живут совместно, дружно - и это интересно. Я приехала из Израиля, там огромные конфликты - арабы, христиане - и попала в другой мир. Тут сохраняют свою историю, культуру, традиции, и в то же время являются частью большой семьи. Я думаю, эту модель нужно распространить не только по Северо-Западу, но и по всей России. Меня это очень привлекает у вас, и я приеду еще не раз. Сейчас мы разрабатываем следующее мероприятие, которое пройдет в Сыктывкаре в апреле-мае на дни Израиля. Мы хотим, чтобы люди отсюда приезжали в Израиль, а оттуда - к вам.
Возможно, для вас ваш город кажется небольшим, провинциальным, изо дня в день вы видите вокруг себя одно и тоже, но когда приезжает человек со стороны - он говорит: "Вау!" - и вы понимаете, что тут что-то другое. Я надеюсь, что вы сможете посмотреть на Сыктывкар с этой точки зрения другими глазами.
- А на своей родине в Красноярске вы часто бываете?
- Я еще никогда не была в Красноярске с тех самых пор, как родители в 1971 году увезли меня оттуда. К сожалению, мои родители умерли рано в Израиле, мама держала связь с сестрой, племянницей, но потом они утратились. Так что, можно сказать, что моя вторая родина теперь здесь.
- Ваш русский язык - из детства или пришлось учить его заново?
- Мы дома общались на русском. Это домашний русский. По работе мне потребовалось многое учить. Но что касается русского языка в Израиле, не зря же его иногда называют еще одной республикой России. Наш министр обороны, например, русскоговорящий, а всего у нас из 8 миллионов жителей на русском говорят полтора миллиона. Когда со мной советуются по поводу путешествия в Израиль, я говорю: не волнуйтесь, там вас все поймут.
- Тут еврейская община поет "Хава нагила". А там выходцы из России что поют - "Калинку"?
- Люди, создавшие Израильское государство, были выходцами из России. И все, что касается русских песен, было переведено на иврит. Те же песни сегодня они поют на иврите. Каждый год мы с консулом выбираем город в России, где будет праздноваться день независимости Израиля, в прошлом году мы были в Великом Новгороде, и там наших израильтянок пригласили выступать на концерте. В конце выступления они предложили исполнить русские песни на иврите - и их было много, в том числе и знаменитая "Калинка".
- А каким было ваше "возвращение" в Россию, когда оно случилось?
- Мое возвращение в Россию произошло два года назад. Это была поездка в Москву. У меня тогда был свой бизнес, я работала с большими компаниями, мы налаживали связи с российскими строительными компаниями. В этом большие перспективы. Многие из тех, кто ведет свой бизнес в Израиле, - русскоговорящие, а в России огромный экономический потенциал. Очень много израильтян ищут, куда вложить инвестиции в России. Кстати, в Коми когда-то нам предлагали заняться очисткой воды для нефтедобывающих компаний, но не вышло.
Мы работали с Израильскими электическими линиями с партнерами из Башкирии. Губернатора Москвы мы приглашали в Израиль, и он приезжал и знакомился с перспективами энергетического бизнеса.
- Вы говорите, что многие израильтяне готовы завязать с Россией бизнес-контакты. Одновременно продолжается период санкций против России, инициированных Западом. Вас это не смущает?
- Как израильтянка, я думаю, что у нас с Россией есть общие моменты: на нас нападают из-за политического конфликта, на вас нападают из-за политических конфликтов. Мы знаем, что значит жить под санкциями. Что касается нас, это не санкции, но сейчас они продвигают идею, чтобы не покупали израильские товары. Это неформально, это называется BDS (глобальная политическая кампания и общественное движение, призывающее к экономическому и политическому давлению на Израиль с целью прекращения им действий, описываемых организаторами кампании как нарушения международного права. BDS призывает к "разным формам бойкота Израиля до тех пор, пока он не выполнит свои международные обязательства" - прим.ред.) Активисты этого движения около торговых центров устраивают акции с призывами бойкотировать наши товары, устраивают демонстрации против тех, кто рекламирует израильские товары. Это очень похоже на то, что сейчас происходит по отношению к России. Это попытка повлиять на политику страны. К сожалению, мы в Израиле тоже это чувствуем, этот критицизм. Из-за этого у нас с вами так много общего. Я была на какой-то конференции, где меня спросили, почему у нас такие хорошие отношения. "Потому что у нас много общих тем, мы вместе ведем эту борьбу против терроризма", - ответила я.
- В России есть современная поговорка "В армии служить почетно". Вы, как любая израильская девушка, в свое время служили в армии. Это почетно?
- У нас это обязательно. Моей младшей дочке 17 лет, она уже готовится к армии, проходит тесты, собеседования и медкомиссию. Я в армии служила три года.
- Три года?!
- Нам важно в Израиле продвигать равенство женщин и мужчин, и я служила наравне с мужчинами. Когда после я пошла учиться психологии, я поняла, как мне пригодилась служба в армии. Это помогает и в карьере.
- Вы были депутатом Кнессета. Как вы попали в политику?
- Совершенно случайно. Я живу в городе Кадима-Цоран, где была радиация от станции. И у нас дети стали часто болеть раком. Женщины стали устраивать демонстрации с требованием провести проверку. И выяснилось, что это израильский стандарт: уровень радиации в норме. Мы сравнили русский стандарт, европейский стандарт и выяснили, что наш - в десять раз выше, нас просто поджаривали. Почему так?! А когда ты занимаешься этими вопросами в маленьком городе, то в стране с населением в восемь миллионов это очень заметно. Меня пригласили в партию Кадима и в результате выборов я стала депутатом Кнессета по партийной линии.
- Чем вы занимались в парламенте?
- Продвигала идеи, которые казались мне важными. Это уже упомянутый уровень радиации. Это права женщин, в том числе выходцев из бывшего Советского Союза. Не все было тут благополучно. Им предлагали работу, через Египет завозили их в Израиль... Кроме того, я работала с людьми с ограниченными возможностями, чтобы к ним изменился подход. Это и экономическое положение женщин, когда мужчине платят одну зарплату, а женщине за ту же работу меньше. Это, кстати, свойственно и Европе, и США. Мне это мешало.
- Если ваш политический опыт был столь успешным, почему вы не продолжили его?
- В моей партии стали происходить внутренние конфликты. Она не была исторической для Израиля и постепенно сошла на нет. Максимум у нее было 45 голосов в парламенте, в моем созыве уже 23, а в нынешнем и вовсе ничего. Она просто пропала.
- Сейчас сотрудник Еврейского агентства для Израиля Сохнут. Чем вы занимаетесь в нем?
- Я курирую эту работу в Северо-западном федеральном округе. Мы занимаемся историей, культурой, традициями евреев. Когда удается организовать такие мероприятия, как пятничный концерт в память жертв холокоста, - это замечательно.
- Несмотря на то, что билеты распространялись без анонсов и рекламы, вечер прошел с аншлагом.
- Да, это удивительно и замечательно. Я заметила, что на концерт пришли не только евреи, но люди разных национальностей: коми, русские, члены других национальных диаспор. Даже в воскресную школу "Гефен" ходят заниматься дети из семей нееврейской национальности. Мы привыкли, что школа - это нечто педагогичное, строгое, а у вас это просто кружок, где можно многому научиться. Когда я была тут летом, в нее ходили дети из Воркуты, которые приехали к бабушке на каникулы, и вы спрашиваете, что уникального в Коми! Это и есть ваша уникальность.
- А у вас была возможность сравнить жизнь в сыктывкарской общине с другими городами?
- Да, и в Сыктывкаре нашла единственную такую практику. Это уникально. Вы уменьшаете количество ненависти в мире. На данный момент это единственный такой город в России.
