Сохранение рыбных запасов, браконьерство и контроль над промышленным рыболовством стали главными темами на заседании Комиссии по противодействию незаконному обороту промышленной продукции в Коми. Участники заседания открыто заявили, что в Коми отсутствует достоверная и научно обоснованная информация о реальных запасах водных биоресурсов в водоемах республики. О текущем состоянии рыбных , их восстановления и основных проблемах на пути развития аквакультуры в регионе корреспондент "Комиинформа" пообщался с ведущим экспертом в данной области, заведующим лабораторией ихтиологии и гидробиологии института биологии Коми научного центра УрО РАН Александром Захаровым.
- Александр Борисович, на ваш взгляд, как можно оценить текущее состояние рыбных ресурсов в республике?
- Все надо оценивать в сравнительном аспекте. В целом, промысловые запасы остаются на стабильно низком уровне практически на всех рыбопромысловых акваториях республики. Особенно это относится к видам рыб, имеющим высокое коммерческое значение, таким как все сиговые и атлантический лосось. Мы выделяем два основных фактора, определяющих численность рыб в водоемах. Это загрязнение природной среды, как результат хозяйственного освоения Севера и деятельности, в основном топливно-энергетического комплекса (добыча и транспортировка нефтеуглеводородов).Из-за загрязнения водоемов ухудшилось состояние миграционных путей, нагульных и нерестовых площадей.
Мне кажется, загрязнение водоемов приобрело более "скрытый" характер для общественности. Вторая причина – нелегитимное рыболовство, проще говоря, браконьерство. Здесь я бы выделил сетной лов рыбы, который, несмотря на ограничения, прописанные в Правилах рыболовства, приобрел чрезвычайно широкий масштаб, практически весь период открытой воды. При этом органы рыбоохраны испытывают жесточайший дефицит в кадрах, ресурсах, технике и т.д. Например, на участке нижнего течения р. Печора (Усть-Цилемский и Ижемский районы), который является одним из основных ресурсных районов республики, всего четыре рыбинспектора, и они физически не в состоянии контролировать многочисленные водоемы, в том числе и русло Печоры.
- Какое влияние на состояние рыбных запасов оказывает промысловый лов?
- Промысловый лов отдан на откуп частникам. Вся Печора разделена на рыбопромысловые участки, но никакого контроля над пользователями нет: сколько они ловят, сколько реализуют – никто не знает. Раньше, когда существовала централизация рыбного промысла, легче было вести контроль и учет. Вся структура промысла носит иррациональный характер и не предполагает восстановление рыбных ресурсов.
Рост правового нигилизма, а также либеральные реформы, связанные, в том числе и с развитием малого бизнеса, привели к тому, что в Печоре численность сиговых упала в 20-25 раз, нельма выловлена полностью и занесена в Красную книгу, лосось - знаменитую печорскую семгу - надо выводить из промысла. Нам необходимо определиться: мы сохраняем или не сохраняем рыбные запасы. Если хотим сохранить, нужно менять правила игры. А если будем так же хозяйствовать, то лет через семь ситуация станет катастрофической.
На Байкале, где промысел байкальского омуля упал в два раза, тут же приняли госпрограмму восстановления численности. У нас в 20 раз сократились запасы сиговых, но реакции никакой. С моей точки зрения, региону надо быть более активным в этом направлении.
- На протяжении последних 15 лет в республике предпринимались попытки развивать товарное рыбоводство. Почему они не увенчались успехом?
- Ну, я бы не стал утверждать, что у нас нет успехов в этом направлении. Товарное рыбоводство мы начали развивать еще при первом главе республики Юрии Спиридонове. Собственно, он и был его инициатором. Он съездил в Мурманск, посетил рыбоводные заводы, где выращивали форель. Затем была разработана программа воссоздания рыбоводства и развития аквакультуры в республике, а следом проведена целая серия научно-исследовательских работ на выявление перспективных с точки зрения товарного рыбоводства водоемов.
В Коми достаточно много рек и озерных систем, но оказалось, что водоемы республики малопригодны для развития аквакультуры. Как правило, это неглубокие пойменные водоемы, содержащие большой слой ила. Для товарного рыбоводства это означает высокие экологические риски и дефицит кислорода в зимние месяцы и периоды высокой температуры воды.
Базовыми для развития аквакультуры были признаны три водоема – водохранилища в Кажыме, Нювчиме и Нючпасе. Благодаря деловой инициативе руководителя "Комирыбы" Сергея Холмова были развернуты работы по товарному выращиванию рыбы. Садки установили на всех трех водоемах и получали до 350 тонн рыбы в год. В перспективе к 2020 году предприятие должно было нарастить объем производства до 500-600 тонн в год. Для примера – весь рыбный промысел в Коми дает 200-250 тонн.
- По какой же причине достаточно успешная деятельность по разведению рыбы в итоге была свернута?
- После реконструкции плотины на Кажымском водохранилище был поднят уровень воды и затоплены неподготовленные для этого прибрежные участки. Удивительно, но эти работы проводились без учета интересов рыбного хозяйства республики. В воду стала поступать органика, резко упал уровень растворенного в воде кислорода, что привело к массовой гибели рыбы в 2014 году.
Трансформация средовых факторов привела к тому, что водоем стал непригоден для использования в аквакультуре. Прошло три года, но ситуация там практически не изменилась. Известные научные данные говорят о том, что гидрохимический режим в небольших водохранилищах устанавливается в течение 10-20 лет. Сейчас гидрохимический режим водоема не удовлетворяет рыбохозяйственным требованиям и это мало кого волнует. Однако живущие по берегам водохранилища местные жители используют эту воду для личных нужд, со всеми возможными последствиями.
В Нючпасе также были проведены работы без учета интересов рыбников. В результате восстановления верхней и нижней плотины образовалось, по сути, два водохранилища.
Верхнее – мелководное, прогревается, и эта вода с дефицитом кислорода поступает в нижнее водохранилище. Словом, Нючпаское водохранилище также выпало из аквакультуры. Это результат разобщенной или незаинтересованной деятельности различных ведомств. Проще говоря, нет хозяина. А проживающие в поселке жители (очень инициативные люди) так надеялись на это водохранилище, ведь у них уже был опыт товарного выращивания рыбы.
- Как развивается ситуация в Нювчиме?
- В Нювчиме происходит постепенное зарастание водоема. Сейчас там выращивают около 60 тонн рыбы в год. Больше нежелательно, иначе будут накапливаться продукты жизнедеятельности рыб, и водоем придет в негодность. Что касается других районов Коми, то в Ухте имеется фермерское хозяйство на карьерном водоеме, где в садках выращивается в год около 20-30 тонн рыбы, а это пример для многих потенциальных фермеров.
- Почему не удалось развить товарное рыбоводство на водохранилище Печорской ГРЭС, которое оценивалось экспертами как перспективное?
- Это уникальный водоем, где вследствии необычного температурного режима исчезли аборигенные рыбы, зато на их месте появились устойчивые группировки теплолюбивых видов, таких как карп, уклея, верховка. У Печорской ГРЭС за последние годы сменилось несколько собственников, и это затрудняло развитие рыбоводства на водоеме. Были попытки вырастить осетровое стадо, но, к сожалению, рыбоводная деятельность на акватории этого технологического водоема периодически сворачивается.
- Какие шаги необходимо предпринять, чтобы сохранить и преумножить рыбные запасы республики?
- В Коми надо построить современное технологическое производство. Если мы хотим развивать аквакультуру в республике, без этого не обойтись. В таком комплексе можно выращивать посадочный материал – то есть молодь рыб, которых можно дорастить за сезон до 0,5,-0,7 кг и реализовать в торговой сети. Функционирование такого комплекса помогло бы решить ряд задач в области товарного рыбоводства и искусственного воспроизводства.
В этом году в Ямало-Ненецком автономном округе приняли в эксплуатацию крупнейший и современный рыбоводный комплекс. Строительство такого предприятия обошлось в полтора миллиарда рублей, объем производства составляет 200-300 млн. мальков сиговых в год. Мы об этом говорим лет 20, но никто не хочет за это браться. Нет лидера, эффективного организатора ни в органах исполнительной власти, ни среди нас, рыбников.
- Ежегодно в реки республики выпускают миллионы мальков, эффективна ли эта работа?
- Доля выпускаемых мальков настолько мала, что она не в состоянии поддержать промысловые запасы. Кроме того, никто не хочет знать, насколько эффективны эти мероприятия. Мальков выпускают как в черную дыру, конечный результат - неизвестен. Институт биологии КНЦ УрО РАН неоднократно предлагал провести мониторинг данной деятельности, однако отклика нет. Да и в целом, в Коми не проводится оценка рыбных ресурсов, поскольку эту деятельность никем не финансируется.
Федералы считают, что это обязанность отраслевых институтов рыбной промышленности и хозяйства. Ближайший находится в Архангельске - Северный филиал ПИНРО, НИИ морского рыбного хозяйства и океанографии. Уставная деятельность отраслевых институтов включает в себя мониторинг рыбных запасов, знание промысла, расчет обоснованно допустимых уловов. От них в регион должна поступать информация о том, сколько и какого вида рыб можно выловить без ущерба для рыбного населения, но это работа практически не ведется. А те реформы, которые прошли после ликвидации министерства рыбного хозяйства, не хочется даже комментировать – была разрушена стройная система охраны, мониторинга и воспроизводства рыбных запасов на внутренних водоемах Российской Федерации.
- Не могу не спросить вас о последствиях экологического инцидента в заказнике "Белая Кедва", о которой сообщал "Комиинформ". Предприятие наказано и оштрафовано, но достаточно ли этого для восстановления водоема?
- Оплата ущерба поступает в федеральный бюджет. Средства, возможно, реализуются в зависимости от активности региональных властей. Как мне сообщил коллега из отраслевого института при Росрыболовстве, по Северо-Западному федеральному округу неосвоенными остаются четыре миллиарда рублей ежегодно. К сожалению, у нас нет системы адресного выделения средств на восстановление рыбных запасов. Необходимо создать рыбохозяйственный фонд, куда бы поступали средства, уплаченные в качестве ущерба за нанесение экологического вреда. Тогда регионы могли бы претендовать на финансирование работ по восстановлению рыбных запасов. А так, загрязнение произошло в бассейне р. Печора, а восстанавливаем рыбу на Камчатке.
Что касается упомянутого вами инцидента – проведены вскрышные работы в русле и пойме ручья на расстоянии более одного километра, дай бог, чтобы на другие водотоки эти "золотодобытчики" не залезли. Эта "рана" будет источником эрозионного загрязнения в бассейне р. Кедва еще не один год.
